19 августа 2005 года. Мы поднялись от верховьев ручья по морене, надели кошки и начали подъём к перевалу Кулагаш по одноимённому леднику. Мы – это команда из шести человек, идущая маршрут четвёртой категории сложности от границы с Китаем и Монголией в самое сердце Алтайских гор – к вершине Белуха.
На сегодня у нас было запланировано первопрохождение неизвестного перевала на левом борту ущелья, разведку которого мы осуществили накануне. Но из-за непогоды нам пришлось выйти во второй половине дня. Наш перевал был затянут облаками. Подъём на него был объективно опасен, а о том, что нас ждёт на спуске, мы могли только догадываться. Т.к. мы имели все шансы не успеть спуститься с перевала засветло, решено было идти по запасному и более лёгкому варианту – через перевал Кулагаш.
В этом районе Катуньского хребта стихия показывает свой нрав грозными камнепадами. Всю ночь вблизи нашего лагеря сходили мощные обвалы. Грохот был настолько сильным, что, казалось, рушатся горы. Думаю, отчасти эти камнепады были спровоцированы повышенной сейсмической активностью района, так как несколько дней назад мы попали в трехбалльное землетрясение. В конце августа и начале сентября центральный Алтай тоже ощутимо потряхивало: до 4,5 баллов.
Шаг за шагом мы продвигались к седловине перевала. Внизу остались зеленовато-серый ледопад, открытые трещины и ледяные ручейки. Мы вышли на верхнюю часть ледника, покрытую снегом. Солнце пекло немилосердно. На плечи давил привычный груз рюкзака. Мысли сами собой концентрировались на звуке входящих в снег кошек и ледоруба, на собственном дыхании. Мы двигались в неспешном ритме подъёма.
Подъём на перевал Кулагаш со стороны одноимённого ущелья проходит по пологому леднику и не представляет особой трудности; поэтому вскоре мы достигли седловины перевала, соединяющего ледник Кулагаш и ледник Куркуре. Второй застыл перед нами ледяным потоком, сбегающим с горных пиков и волочащим за собой огромные камни, которые образуют под ледником труднопроходимую морену.
На скале, вблизи перевального тура, висела траурная табличка в память об ушедших и в назидание нам, играющим со стихией гор. На снегу виднелись следы другой группы, и вынутая из тура перевальная записка подтвердила наши предположения: за два часа до нас тут прошла группа сибиряков, но мы с ними разминулись.
Целевая сторона перевала представляла собой довольно крутой ледовый кулуар со скальными и осыпными вкраплениями, и, судя по следам на снегу, насквозь простреливалась камнями с середины до левого борта. Линию спуска мы наметили по правому наиболее безопасному краю кулуара. С близлежащей вершины с завидным постоянством постреливало мелкими камушками, которые уходили вниз, на ледник Куркуре. На подобные камнепады мы уже не обращали внимания, т.к. они сходили в стороне от нас, и мы к ним привыкли. Перекусив шоколадом с орехами, мы сидели на рюкзаках, отдыхая после подъема и готовясь к спуску. В это время от вершины, с которой постоянно сыпало, отделился увесистый камень и начал своё движение не в кулуар, а по направлению к нам, а точнее прямиком к одному из участников нашей группы — Лазаренко Евгению. Прозвучала команда “Камень!”, знакомая всем, кто ходит в горы. Женя отскочил в сторону, и камень ударился о его рюкзак.
Сей тревожный сигнал мы восприняли вполне адекватно. Нам надо было как можно скорее начать спуск, т.к. солнце уже полностью осветило примыкающую к перевалу опасную вершину и активно стимулировало процесс вытаивания злосчастных камней. Я присел на рюкзак и начал одевать кошки. В этот момент мы услышали сильный гул и грохот. Далее ситуация развивалась в течение нескольких секунд… Я поднял голову и увидел, что сверху летит огромный кусок скалы. Я видел его на подъёме, но никак не мог подумать, что эта громадина может так летать! Пожалуй, в нём было несколько тонн, а размером он был с автомобиль Жигули. Глыба падала в обрамлении более «мелких» камней весом около центнера. И самое ужасное и неотвратимое в этой ситуации было то, что всё это падало прямо на нас!
В голове со скоростью света пронеслась одна единственная мысль:“!@#$%ц”. Секундное оцепенение от увиденного сменилось животным чувством самосохранения, и ноги сами понесли меня вдоль скального гребня прочь от седловины. Интуитивно я понял, что не успеваю выбежать из зоны обвала, и за долю секунды вскочил на двухметровый перевальный гребень в надежде на то, что камни пройдут чуть ниже меня. Повернувшись в сторону вершины, я увидел, как гигантский кусок скалы, словно метеорит, врезался в снежную поверхность ледника в двадцати метрах от нас. Раздался гул поднявшегося снега и льда, снежный взрыв закрыл небо. “Как лавина!” – пронеслась в моей голове очередная шальная мысль. Глыба продолжила движение вниз по леднику, оставляя за собой глубокую борозду, а её более мелкие спутники во всю прыть летели в мою сторону. “Только не в меня! Только не я!” – мысли сменяли друг друга с бешеной скоростью. Снег накрыл нас сверху. Удар. Скальный гребень содрогнулся. Всё стихло…
Я огляделся в поисках товарищей. Только сейчас я задумался о тех, кто всё это время был рядом со мной. Мне показалось, что в момент обвала один из участников находился под скальным гребнем как раз в том месте, куда ударил один из огромных камней. Я с опаской начал подползать к краю гребня, чтобы заглянуть вниз, но с облегчением почувствовал, что Женя и Саша сидят рядом со мной. На гребне зашевелились остальные участники. Слава Богу, все живы и, вроде, даже здоровы! Мой рюкзак отбросило на несколько метров в сторону, а лыжную палку нашего руководителя, Константина Бычкова, унесло в бергшрунд под гребнем. В душе странное чувство восторга и тревоги. В один момент я понял, что горы попросту терпят людей, которые ходят по их спинам. Раньше я знал это, но знать и понимать – это разные вещи. Благодаря адреналину я буквально осязал этот самый “объективный фактор в горах”. Какие мы были в тот день везучие!
А далее был напряжённый спуск и переход изумрудно-серой ледниковой трещины, бергшрунда. Но в сознании постоянно прокручивалась картина огромной падающей скалы и белого взрыва. И, несмотря на то, что всё завершилось благополучно, я никак не мог избавиться от тягостной мысли: “А что если бы вдруг…”.
Горный Алтай – это моя первая любовь. Что такое Алтай? Алтай – это снежный барс, крадущийся среди скал и снега. Он потрясающе красив, дик и своенравен. Прошлым летом этот зверь отпустил нас из своих цепких когтей. Вместе с красотой и грациозностью снежного барса, Алтай также неуловим, как и эта дикая кошка. Чтобы полностью оценить красоту этого горного края, надо приложить усилия даже для посещения самых доступных достопримечательностей, например таких, как Ак-кемское озеро. Алтай многогранен в своей красоте. За время путешествия мы побывали в различных климатических и высотных зонах. Плодородную и насыщенную различной живностью тайгу сменяет высокогорная тундра с карликовой растительностью и болотами. На смену тундре приходит суровое царство высокогорных пиков, снега и метели, чуждое всему живому, кроме орлов и барсов. И какое наслаждение испытывает человек, будь то турист или альпинист, спускающийся с ледников в солнечную, по-августовски жаркую долину, в которую с окрестных гор стекают кристально чистые ручьи. Человеку для счастья надо совсем немного, и тот, кто бывал в горах, со мной обязательно согласится.
Спасибо тем, с кем я совершил незабываемое путешествие по Горному Алтаю: Бычкову Константину, Павленко Григорию, Лазаренко Евгению, Иванову Александру, Водовозову Владимиру. Порой с вами меня связывала всего лишь одна верёвка, но в ней — безграничное доверие и дружба. Отдельное спасибо профкому студентов МИЭМ, за поддержку наших спортивных инициатив.
Шилкин Д.А. ТК МИЭМ